«Артэтаж» вопреки
Директор первого музея современного искусства во Владивостоке о многолетней борьбе с властями за право существовать

Музей Современного Искусства «Артэтаж» нашел новое место жительства на улице Фокина, 25. Бессменный директор Александр Городний рассказал о судьбе современного искусства во Владивостоке и непосредственном участии «Артэтажа» в ней.

С чего начался Артэтаж? C какими сложностями пришлось сталкиваться?
Весна 1989-го – разгар «перестройки» в стране… А началось все с того, что было желание достойно представлять наших художников. Это были так называемые неформалы-авангардисы, художники группы «Штиль», «Владивосток» и ряд других, кто ранее не вписывался в социалистическую реальность. Частично этот круг вы могли видеть на выставке «Край бунтарей» в ЦСИ Заря.

После первого юридического оформления мы назывались Общественным фондом культуры «Сотворчество» и работали в помещении репетиционного зала ТЮЗа с актерами, а также с режиссером Леонидом Анисимовым. Там, в 1990 году, перед выставкой «Владивосток» в Москве и появилось название – галерея «Артэтаж».

В 90-м году мы с художником Виктором Серовым привезли выставку во дворец Молодежи в Москве. Примечательно, что, болтаясь месяц по столице, мы не увидели галерей современного искусства вообще. На этом фоне авангард из наших диких краев выглядел очень прилично. Мы получили много интересных предложений на проведение выставок и советы выходить на Европу. Тогда у нас уже были свои амбиции и кое-какие связи. В галерею стали приезжать художники со всего света, да и мы представлялись очень мощными выставками в Америке, Японии и Европе. Например, «Владивосток – Роттердам» – огромный проект с голландцами, «Фантастический Реализм» в Венеции, «14 из Владивостока» в Америке.

Естественно, поднимали и наших художников, подтягивали Сибирь, Магадан, Хабаровск, Сахалин. Тогда в уставе галереи было вписано, что конечная цель, помимо выставок и бизнес проектов – создание музея современного искусства во Владивостоке. Я писал письма мэрам и губернаторам, говоря, что это дело нужно поднимать, а не ютиться в арендных подвалах. Против ничего не говорили, даже одобряли, но и реально не помогали. Если мы находили место и предлагали строить выставочные залы, все говорили: «О, хорошо, замечательно!». А через некоторое время смотришь – там уже банк или торговый центр.

Для сравнения государственной политики: абсолютная норма, что в каждом американском штате, в префектуре у японцев, есть свой музей современного искусства – аналогично и в Европе; что азиатские страны соревнуются между собой не только в хозяйственных делах, но и в сфере искусства. Вы сами знаете, как быстро это дело было поднято в Китае – в Шанхае, в Даляне, да и во всех крупных городах строятся центры современного искусства. В 1999 году я видел это в Корее, куда приезжал с выставкой наших художников. В центре Пусана был построен 4-х этажный государственный музей современного искусства с потолками под 6 метров, 21 выставочный зал, рядом со зданием – огромный сквер. На тот момент «Артэтаж» имел значительные фонды, а у них это было только заложено в планах. Тогда кураторы едва заполняли один зал корейскими художниками, но здание для них уже стояло. Сегодня они, конечно, тоже имеют хорошие фонды, включающие и наших, российских художников. Аналогичная ситуация у соседей на том берегу – в Ниигате, Тояме.

тояма
Как жизнь «Артэтажа» развивалась после ТЮЗа? 


Нам пришлось оттуда уйти, так как театр вскоре нашел богатых арендаторов. По совету друзей мы отправились прямиком через дорогу в Белый дом. Там, в феврале, на конференции бизнесменов стран АТР «Артэтаж» представил выставку из своих фондов буквально на стульях. Это были работы художников группы «Владивосток» и группы «Штиль». Только потом, благодаря выставке «Дизайн США», я приобрел выставочное оборудование, которое прослужило еще 200 с лишним выставок.

В Белом доме и при губернаторе Кузнецове, и при Наздратенко были льготные послабления. Губернатор и вице-губернаторы вальяжно приходили на открытия, перерезали ленточки, давали интервью различным СМИ. Там же при галерее находился арт-салон, и мы работали в городе фактически как монополисты. Продавалось в основном салонное искусство, сувениры, а для фонда я покупал авангард.
Помимо закупок, работы в фонд приобретались иногда у художников после окончания выставок, либо были подарены ими. Здесь хочу сказать, что я благодарен многим художникам, которые тогда поверили в «Артэтаж» и отдали работы в фонд.

Постепенно инвесторов и бизнес, нахлынувший в отрытый Владивосток, стали прессовать законами, потом «черный четверг», дефолт. К концу 90-х выживать стало невозможно. В нулевые сменилось управление в администрации, подняли аренду, и дошло до того, что я получил бумагу освободить помещение в три дня. Артэтаж к тому времени собрал уже четыре грузовика картин, огромные скульптуры, оборудование, ящики папок с документами по художникам и литературой по искусству. На улице зима. Куда все это деть? Стал искать поддержки у гуманитариев, пошел в университеты. На тот момент В.И.Курилов, ректор ДВГУ, строил на Октябрьской новую библиотеку, где он предложил разместиться на одном из этажей, но там через полгода строительство оказалось замороженным из-за нехватки средств. Будущее оставалось в тумане.

В 2003 году от ректора ДВГТУ Г.П. Турмова поступило предложение обосноваться на Аксаковской, надстроить этажи над зданием библиотеки. Что и было сделано к осени 2005 года. Там, отстроив 1100 кв.метров площадей, мы славно поработали, провели массу различных интереснейших выставок, содержали зал постоянной музейной экспозиции, имели перспективы работы на десятилетия вперед… Но вот появился ДВФУ и поглотил ряд городских университетов. Наше здание выставили на продажу, а следом поступило предложение переехать в подвалы кампуса на остров. Это был удар, все горестно приуныли. Я, конечно же, воспротивился и вновь начал искать другое место.

В последний год работы на Аксаковской находился центр современного искусства «Соль». Не боялись ли вы доверить большую, исторически важную площадку молодым? 
Мне нужно было найти замену для дальнейшей работы художественного музея ДВФУ, который пока оставался в этом здании. Саша Стародубов был знаком мне ранее, а когда появилась возможность, он с энтузиазмом принял дело и открыл там центр современного искусства. Насколько я осведомлен, сегодня переезд в кампус им уже не грозит. Для музея нашли место в здании на Пушкинской. Пять лет назад это предложение в ректорате было отклонено, но вот ныне одумались… 

Как «Артэтаж» оказался в доме Денби? 
Глава города Игорь Сергеевич Пушкарев нередко посещал артэтажные выставки, где я ему рассказывал о перспективных проблемах с местом для музея. Он с городской администрацией принял фонд «Артэтажа» и предложил это место. Сейчас здесь, после расселения чиновников администрации города, проводится реконструкция помещений под нужды музея. В первую очередь отреставрировали часть здания внутри (Океанский пр-т,9 служебный вход), в июле открыли персональную выставку известного приморского художника Евгения Макеева. Сейчас идет плановая реконструкция остальных этажей. 

СМИ преподносят «Артэтаж» как центр современного искусства, вы же предпочитаете называть его музеем. Почему? 
Пока идет стройка, городская администрация прикрепила переданные мной фонды к муниципальному учреждению Центр досуга «Светлячок», там в штате бухгалтерия, люди, имеющие практику в работе с государственными хозяйственными документами. Теперь при «Светлячке» еще и центр современного искусства есть. По окончании реконструкции здания и его оснащении оборудованием будет утвержден устав и штат городского музея. Может, это случится и раньше, а сегодня мы пока именуемся выставочными залами «Артэтаж» города Владивостока.

Кстати, «Артэтаж» никогда не назывался Contemporary Art, а только Modern Art. Мы знаем, что первые музеи modern появились еще в прошлом веке и начали представлять работы импрессионистов, экспрессионистов, затем кубизм, футуризм, абстракции и далее. Вот и приморский авангард в первую очередь опирался на постимперессионизм, обожал Сезана, Матиса и двигался дальше так же, как и вся история мировой современной культуры. Владивостоку примерно столько же лет, сколько и Modern Art, поэтому все содержание музея складывается в этом русле. Добавлю, что нам остается только догонять мировую практику в цивилизации и представлять её здесь в достойном виде. 

Что вы думаете насчет цензуры в искусстве, изменилась ли она в лучшую сторону? 
Её как бы нет, и директивы нам партия власти насильно не прописывает, но все, как говорится, до поры… Здесь все же лучше подумать прежде автору, кураторам и галеристам о самоцензуре, о морали затеянного, а затем уже устраивать шоу и эпатажи с подтекстом, кому это надо и выгодно. Современное искусство всегда представляло передовой фронт в культуре, а это поиск нового, неизведанного. Чиновники и депутаты, конечно, могут с перепуга перегнуть палку, запретив то или другое, но вот бить топором православные иконы и прибивать мошонки на площадях я все же не рекомендую. Надо быть трижды аккуратным, прежде чем выставлять сырые мысли на всеобщий показ. пс

Использованы фото из личного архива Александра Городнего
Фото на обложке: Ральф Гобитс